объяснений не потребовалось бы. Блуждание в лабиринте лабораторий и
складских помещений, разгадывание тайн коммутации телефонных сигналов в машинных
залах, отслеживание путей проводов или реле в подземных туннелях — для
некоторых это было обычным поведением. Для них не требовалось оправдывать для
себя импульс в душе, когда, оказавшись перед закрытой дверью, за которой что‑то
интригующе шумело, вдруг очень хотелось открыть дверь, понимая при этом, что
они будут незваными гостями. И затем, если там никого не было, кто мог бы
физически преградить доступ к источнику этого завораживающего шума, можно было
коснуться машины, пощелкать выключателями, посмотреть, как она на это
отреагирует, потом ослабить винты, снять крышку, покачать пальцами некоторые
диоды и подергать некоторые разъемы. Питер Самсон и его друзья выросли с
определенным отношением к миру, в котором вещи имели значение только в случае,
если вы поняли, как они работают. Да и как можно вообще жить, не подержав их в
своих руках?
Именно в подвале Здания №26 Самсон и его друзья обнаружили
комнату ЭОПД. Здание №26 было одним из корпусов МТИ — высокой конструкцией из
стекла и стали, разительно отличавшейся от почтенных строений, с которых
начинался институт со стороны Массачусетс Авеню, и чьи фронтоны были украшены
колоннадами. В подвале этого здания, лишенного всякой индивидуальности,
располагалась комната ЭОПД. ЭОПД означало «Электронное Оборудование Подготовки
Данных». Это была комната, в которой размещались машины, которые работали почти
как компьютеры.
Не так много людей в 1959 году видели компьютер, не говоря
уже о том, чтобы трогать его руками. Самсон, молодой человек с жесткими
рыжеволосыми кудрями и растягивавший при разговоре гласные так, что казалось,
что он на полуслове перебирает в своей голове возможные варианты окончания
предложений, уже сталкивался с компьютерами при своих, еще дошкольных,
посещениях МТИ. До института он добирался из своего родного города Лоуэлл,
который был расположен менее чем за тридцать миль от кампуса — университетского
городка. Он заработал прозвище «кембриджский мальчик» и был одним из многих
сходивших с ума по науке старшеклассников, которых тянуло как магнитом, к
университетскому городку Кембриджа. Он даже пробовал собрать свой собственный
компьютер из запчастей от списанных машин для пинбола, которые были лучшим
источником логических элементов, которые он был в состоянии найти.
Логические элементы — этот термин, похоже, заключал в
себе то, что притягивало к электронике Питера Самсона, сына ремонтника
заводского оборудования. В этом был свой смысл. Когда вы растете с жадным
любопытством относительно того, как работают вещи