болью уходил.
Возникновение хакерства в МТИ за двадцать пять лет до этого было
сосредоточенной попыткой полностью впитать в себя магию компьютера; собирать
информацию, познавать ее и узнавать новое об этих чарующих системах;
использовать эти совершенные логические системы как источник вдохновения для
своей культуры и способа бытия. Это были цели, которые мотивировали поведение
Ли Фельзенштейна и хакеров компьютерного железа от Альбуркерка до Бэй Ареа. И
самым замечательным побочным продуктом их жизнедеятельности стала индустрия
персональных компьютеров, которая сделала возможным доступ миллионов людей к
магии компьютеров. Только самый малый процент новых пользователей компьютеров
овладевал этой магией с той же всесокрушающей энергией хакеров МТИ, но у
каждого из них был свой шанс… и многие из них видели проблески чудесных
возможностей машины. Она увеличивала их силы, подстегивала их воображение, и
кое‑чему их учила. И если они пытались к этому прислушаться, то возможно
они
слышали Хакерскую Этику.
По мере того как компьютерная Революция росла по
головокружительной раскручивающейся спирали кремния, денег, крикливой рекламы и
идеализма, Хакерская Этика становилась все менее чистой. Это было неминуемым
результатом ее конфликта с ценностями внешнего мира, но ее идеи несли эту
культуру дальше, заставляя делать шаг вперед. Каждый раз как пользователь
включал машину, и экран оживал, и на нем начинали появляться слова, мысли,
изображения, а иногда там создавались целые миры, которые строились из ничего,
и эти компьютерные программы давали возможность любому человеку почувствовать
себя Богом.
Иногда потомки удивляли своих более чистых и правильных
родителей. Билл Госпер, например, был ошеломлен одной неожиданной встречей
весной 1983 года. Хотя Госпер работал на компанию Symbolics и понимал, что он
продает себя за деньги, занимаясь в определенном смысле хакерством
коммерческого сектора рынка, он все еще оставался тем самым Биллом Госпером,
который когда‑то сидел на девятом этаже за PDP‑6 в роли разговорчивого
алхимика. Вы могли видеть его самого в краткие промежутки времени на сон в
комнате, которую он снимал в Пало— Альто недалеко от Эль Камино Реаль, его
побитый Volvo — единственная машина, стоявшая на маленькой парковке рядом с
невыразительного двухэтажного здания, которое занимал исследовательский центр
компании Symbolics на западном побережье. Госперу сейчас было сорок, острые
черты его лица прятались за толстыми стеклами очков, а его волосы собранные в
конский хвост, доходивший ему до середины спины, все еще занимался тем, что
хачил LIFE, наблюдая с бесшабашным удивлением как терминал его LISP‑машины
проходил через миллионы генераций колоний LIFE.
"Я испытал самое удивительное впечатление, когда я
пошел посмотреть «Возвращение Джедая», — говорил Госпер, — «Я сидел
рядом с парнем,