Хакеры. Герои компьютерной революции.

и следовать принципам Хакерской Этики. РМС мог сказать сторонним людям, что у него умерла жена, и только позднее в разговоре выяснялось, что этот худощавый и бледный юноша говорит об организации, а не о трагически погибшей супруге. Вот что Столлман записывал в файле на компьютере:

Воспоминания о тех днях мне причиняют боль. Те, кто остались в лаборатории — это были профессоры, студенты, исследователи, которые не были хакерами и которые не знали, как надо заниматься поддержкой систем или аппаратуры, или они не хотели этого знать. Машины начали ломаться, а чинить их было некому. Никто не вносил, нужные изменения в программное обеспечение. Нехакеры реагировали на это просто — они начинали пользоваться покупными коммерческими системами, принося вместе с ними фашизм и лицензионные соглашения. Я часто заходил в лабораторию ночью, проходил через ее, ставшие пустыми, комнаты, в отличие от тех ночей, когда они были полны хакеров и их мыслей. «О, моя бедная лаборатория искусственного интеллекта! Ты умираешь, и я ничем не могу тебе помочь». Все думали, что стоит подготовить еще хакеров, то Symbolics немедленно наймет

их к себе на работу, так что я даже не пытался этим заниматься… целая культура была стерта с лица земли…

Столлман был опечален тем, что теперь было сложно зайти туда в обед или позвонить и найти там группу людей, готовых пойти и отведать китайской кухни. Он звонил по телефону лаборатории, который оканчивался на 6765 («Число Фибоначчи из 20», которое люди использовали для запоминания, беря за основу числовой курьез, который давным‑давно случайно обнаружил какой‑то хакер, занимавшийся математикой), и там никого не было с кем можно было перекусить или просто поговорить.

Ричард Столлман считал, что он нашел злую силу, которая уничтожила лабораторию. Он считал, что это Symbolics. Он дал себе клятву: «Я никогда не буду использовать LISP‑машину Symbolics сам, и никому не буду помогать в этом… Я не буду говорить ни с кем, кто работает в Symbolics или с людьми, которые поддерживают отношения с ними». Хотя он не соглашался с работой компании Гринблатта — LMI, потому что та продавала компьютерные программы, а Столлман считал, что мир должен иметь к ним бесплатный доступ, он чувствовал, что LMI не хочет наносить лаборатории никакого вреда. Symbolics же, с точки зрения Столлмана, целенаправленно раздевала лабораторию, уводя из нее хакеров, для того чтобы не дать возможности им создавать конкурентоспособные технологии, принадлежавшие общественной собственности.

Столлман хотел бороться для того, чтобы вернуть все в свое русло. Его полем битвы была операционная система LISP, которая поначалу была поделена между МТИ, LMI и Symbolics. Ситуация изменилась, когда Symbolics решила что плоды ее труда должны быть закрытыми от посторонних; с чего бы это LMI должна была оказываться в выигрыше